Ганиева Фаида Абубакаровна родилась в селении Ахты в 1937 году. Она -ведущий научный сотрудник отдела грамматических исследований института языка, литературы и искусства им. Г Цадасы. В 1967 году поступила в аспирантуру Института истории языка и литературы Дагестанского филиала Академии наук СССР по специальности «Кавказские языки», защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук на тему: «Джабинский диалект лезгинского языка» в городе Тбилиси. Темой диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук была «Проблемы отраслевой лексики лезгинского языка : семантика, структура и этимология». Эту диссертацию она защитила в Москве. За весь период научной деятельности ею опубликовано около ста пятидесяти научных статей, двенадцати монографий, четыре из них переизданы.
На нашу встречу Фаида Абубакаровна приехала с ценным грузом – двумя большими пакетами, в которых были книги: труды и монографии, как ее авторские, так и написанные в соавторстве с другими учеными – лингвистами. Самым солидным и внушительным изданием был русско-лезгинский словарь под редакцией С.Б.Юзбековой и Н.Ш.Абдулмуталибова из серии русско-национальные словари. “Литературные языки Дагестана”. Словарь содержит более 40 000 единиц.
Фаида Ганиева: -Это второе и дополненное издание русско-лезгинского словаря, первый словарь был составлен ещё в пятидесятые годы нашим самым талантливым исследователем языка Магомедом Гаджиевым. Нельзя игнорировать труды предыдущих ученых, пионеров языкознания. Над этим прекрасным новым изданием трудилась целая команда ведущих ученых. Это Унейзат Мейланова, Букар Талибов, Ахмедуллах Гюльмагомедов, Кадыр Саидов, Акверд Рамалданов. Большую редакторскую работу провел Нариман Абдулмуталибов. Работа над словарем — это гигантский, кропотливый труд. Язык, как живой организм, постоянно подвергается изменениям.
— Фаида Абубакаровна, где можно его приобрести ?
— Его можно приобрести в киоске нашего Института языка, литературы, истории и искусств имени Г. Цадасы на улице М. Гаджиева в Махачкале. У нас есть специальное хранилище наших изданий, наших трудов. Когда я куда то выезжаю, в наши лезгинские села, то беру с собой один экземпляр этого словаря. И сейчас обращаюсь к каждому носителю лезгинского языка: приобретайте этот словарь, ведь тираж был маленьким и скоро эта книга может стать библиографическим раритетом.
— Фаида Абубакаровна, я вижу в вашей коллекции книгу, «Языки Дагестана» из серии «Языки народов России», уникальное издание, куда вошли все языки народов Дагестана, включая бесписьменные и диалектные языки. Например, сюда вошли будухский и крызский языки. Разве они не являются языками народов Азербайджана?
— Хотя они представлены на территории Азербайджана, они являются дагестанскими языками. До недавнего времени на территории южного Дагестана было два литературных письменных языка — табасаранский и лезгинский.
Сейчас свою письменность получили и агульцы, рутульцы, цахуры. На их языках есть радио и телепередачи, издаются газеты, книги, учебники. Ведутся занятия в школах и ВУЗах. В общем, к лезгинской языковой группе относятся: лезгинский, табасаранский, рутульский, цахурский, агульский. В Шахдагскую группу языков входят языки народов, проживающих на территории Азербайджана: хиналугский, будухский, удинский, крызский язык, представленный в четырех селах: Джек, Алык, Хапут и Крыз. Все эти языки шахдагской группы остаются бесписьменными.
— Скажите пожалуйста, есть еще носители крызского, будухского, джекского языков?
— Они, слава Богу, живы и здоровы, и до сих пор со мной поддерживают связь.
— Фаида Абубакаровна, вы впервые в лексикографической практике Дагестана собрали и составили «Хиналугско-русский словарь», изданный в 2002 году при спонсорской поддержке Института эволюционной антропо­- логии им. Макса Планка (Лейпциг, ФРГ). Материалом данного словаря пользуются специалисты — лингвисты не только России, но и Запада. Как это получилось, что западные специалисты профинансировали эту работу?
— Селение Хиналуг и язык его жителей уникальны. Интерес к этому языку существует издавна, в том числе и у западных исследователей. Прежде всего, большой интерес представляет обо­- собленность этого селения от всего живого мира.
— Вы можете назвать несколько слов по — хиналугски?
— Деде «мама», бый « отец», риши «девочка», кье «соль», ксан «хороший», хIаьйардаь «красивый», цIол «коза», пил «глаз», ижи «лицо», цсы «брат», ши «сын», рыцы «сестра», хи «идти», ымза «голодный». Что интересно, при счете сохранились исконные количественные числительные: са «один», кIу «два», пшо «три», онгъ «четыре», «пхьу» пять, зекI «шесть», йикI «семь», инкI «восемь», йоз «девять», йаьгIиз «десять».
Порядковые числительные все заменены азербайджанскими: биринджи, икинджи, уьчуьнджи, доьрдуьнджи, бешинджи и т.д.
— Чтобы составить хиналугско-русский словарь, наверное, надо было жить там какое-то время?
В 1969 году открылся при нашем институте сектор бесписьменных языков, руководителем этого сектора была профессор, ученый — лингвист Унейзат Азизовна Мейланова. Тогда впервые подняли вопрос о сохранении наших национальных языков. И прозвучала тема: «если литературные языки народов Дагестана стоят под угрозой исчезновения, то каково же положение и судьба бесписьменных языков?». Мейланова специализировалась в области грамматики, диалектологии, лексикологии дагестанских литературных и бесписьменных языков. Под ее руководством были организованы научно-исследовательские экспедиции, она сама первая издала «Будухско-русский словарь», который стал образцом для других работ. Как нам известно, большие группы и подгруппы языков, говоров и диалектов встречаются именно в аварском и лезгинском языках. Лезгинские мы перечислили, а в аварском языке их еще больше. Это андийский, ахвахский, ботлихский, годоберинский, дидойский, цезский, чамалинский, багвалинский, тиндинский, гинухский и еще ряд других. И по многим бесписьменным языкам тогда сотрудниками нашего института была проделана большая работа. Я тогда заинтересовалась хиналугским языком. Вы знаете, это очень древний и сложный язык, язык древней Кавказской Албании. И места проживания хиналугов высокогорные и труднодоступные. Жизнь этих людей очень сурова. Мне было трудно с ними общаться потому, что они не знали русского и лезгинского языков, которыми владела я. Они знали свой родной хиналугский и азербайджанский языки. Первый год, когда я поехала туда, я остановилась у директора школы. Он был патриотом своего народа, поэтом, писавшим на родном хиналугском и азербайджанском языках, известный многим Рахим Алхас.
Пока я жила в его семье, они учились у меня русскому и лезгинскому, а я училась у них хиналугскому языку.
Рано утром все мужчины уходили на сенокос и работали там до позднего вечера. Я оставалась с женщинами, детьми и стариками. Наблюдала за их бытом, хозяйством. Показывала на предмет, спрашивала название и записывала. Вечером, когда возвращались мужчины, а с ними и Рахим Алхас я переспрашивала весь собранный за день материал и закрепляла его.
Я ездила в Хиналуг в течение двенадцати лет и собирала материал для хиналугского словаря и для монографии «Отраслевая лексика хиналугского языка».
Помню, меня угнетало, что там очень плохие дороги, особенно, если пойдет дождь, скудный рацион питания местных жителей. Хлеб, кисломолочные продукты и изредка мясо. Вот чем они питались. Но я очень полюбила этих людей, и они полюбили меня. Помню, как меня отвели к одной очень пожилой женщине, про которую говорили, что она моя землячка, ахтынка. Когда я увидела ее, перовое что я сказала : «Я чан баде, вун иниз гьикI ахъатна?». Мы обнялись и обе расплакались. Меня поразило до глубины души, что эта девяностолетняя женщина, прожившая в Хиналуге с тринадцати лет, сохранила свой родной язык и свой ахтынский диалект. Она в моей памяти осталась образцом того, как надо любить и помнить свой родной язык, даже не имея возможности с кем – нибудь говорить на нем.
После работы над хиналугскими словарями я хотела взяться за крызский, но мне сказали, что есть ученый – носитель крызского языка Шамседдин Саадиев и он работает в этом направлении.
— Вы являетесь автором научных трудов по отраслевой лексике лезгинского и хиналугского языков, автором монографий по диалектам. Вашему перу принадлежат три фун­да- ментальных труда по лезгинской диалектологии: «Джабинский диалект лезгинского язы- ка», «Курушский говор лезгинского языка». «Диалекты и говоры самурского наречия». Скажите, пожалуйста, спасут ли эти книги от исчезновения наши языки во всем своем многообразии? Как сохранить языки наших предков и передать грядущим поколениям?
— Каждый носитель родного языка должен и обязан говорить на своем языке. Если народ не будет говорить на своем родном языке, этот народ умрет. Нет языка – нет народа. А книги остаются как часть материальной культуры, где сохранена информация об истории, традициях и обычаях народов, которые подвергаются изменениям. Но, все зависит от самого человека, от его выбора: остаться носителем самобытной древней культуры своего народа, или раствориться и обезличиться под натиском грядущих перемен мира глобализации.

Записала беседу Гулера Камилова